Дикая раса - Страница 133

133

Карма Патрика состояла в том, чтобы испытывать страх. Почему первый пилот должен был вмешиваться?

Маунг сидел, расслабившись, положив руки на край пульта. Уже двое суток идам не появлялся на его мониторе; монитор больше не требовался, азиат созерцал божество внутренним взором. Колесо сансары вращалось вместе с Галактикой, широкий обод нес искру Солнца. Порождением демона Мары, врага всех идущих к нирване, выныривал из вечной тьмы «Ймерх Ц’йирхта» — cын свирепой Кадары, флагманский корабль Р’харты аи Тхаррги, главнокомандующего рритских войск и верховного вождя мужчин.

Маунг Маунг находил иронию в том, что сходство природных условий порождало сходство пантеонов. Безусловно, вождь рритских мужских богов Ц’йирхта был богом грома и молнии, и в этом качестве напоминал Зевса и Индру. Интересно, верно, было бы поговорить об этом с учеными Кадары… хотя все ученые ррит были воинами, ибо все ррит были воинами; и вряд ли кто-то нашел бы занятными верования мягкопалых червей, а сходство с собственными легендами оскорбило бы их.

Ррит Иррьенкха, Вторая Терра впереди огибала родное солнце.

Два «Тодесстерна», «Древнее Солнце» и «Ямамото Исуроку», окруженные кораблями сопровождения, шли навстречу флотам Кадары. Третий крейсер, «Калифорния», находился на расстоянии двух недель пути, возглавлял Второй флот.

Сражение за Айар Р’харта отдал своему командарму; и тот отдал Айар адмиралу Земли. Это до такой степени не укладывалось в прочную и логичную картину мира ррит, что те с трудом верили в поражение. Но все же теперь для них окончился сказочный праздник кровопролития, началась война, и величайший военачальник Кадары шел почтить х’манка-победителя, убив его.

Флот второй час сбрасывал скорость. «Миннесота», занимавшая место в «хвосте кометы» за «Древним Солнцем», отходила на боевую позицию. Маунг Маунг вел ракетоносец в одиночку, позволяя Патрику насытиться размышлением, принять случившееся и успокоиться. Для него это было все еще важно.

Оставайся на судне медиком местра Никас, она бы его успокоила. Но местра Никас была далеко.

…Это случилось вчера.

Капитаны ракетоносцев получали сведения по предварительной расстановке сил. Морески и оба пилота были в рубке: все трое ждали, что придется менять курс. Связь барахлила, информационный пакет сначала не дошел, потом дошел наполовину, потом дошел с пропусками, Морески уже рычал и ругался не хуже Счастливчика Джека, а потом оказалось, что «Миннесота» идет практически точно на положенную позицию. Включить двигатели коррекции понадобится разве за четверть суток до часа Х.

Капитан выдохнул. Патрик разочарованно покривился: он рассчитывал заняться делом, тупо сидеть и пялиться на экран порядком поднадоело. Маунг чуть улыбнулся.

Морески развел руками. Встал. Сообщил, что местеры пилоты свободны, а он отправляется за пропущенным обедом.

Шагнул.

Отклеилась липкая лента, и пластмассовый «Миллениум Фалкон» упал на пол.

Он не треснул бы, но медведь Морески уже занес ногу для нового шага — и наступил на него.

Алек сам испугался; в отличие от Карреру он ничего не имел против пилотского талисмана, даже, по оценке Маунга, верил смутно во что-то эдакое. Но он был капитаном, отступать ему было некуда, и взвившийся Патрик получил нагоняй.

— Выбрось это в мусор! — велел Морески и твердым шагом удалился.

О’Доннелл сидел на корточках, держа сломанную игрушку вытянутыми, дрожащими руками, точно погибшего зверька.

— Склеить… — шепотом предположил он.

— Лучше выбросить, — проговорил Маунг Маунг, не глядя. Морески прав: если видишь дурное предзнаменование и ничего не можешь поделать, лучше в него не поверить, и желательно не поверить с шумом и возмущением. Это тоже примета. Отпугнуть неудачу…

Патрик понял.

Но не успокоился, и этим утром попросил Кхина погадать на И-Цзин. Тот пожал плечами, бросил жетоны, и выпала третья по счету гексаграмма.

Самая дурная из всех, что есть.

С того часа первому пилоту решительно все сделалось безразлично.

— Смотри… — прошептал Патрик.

Маунг Маунг покосился на него с полуулыбкой. Он почувствовал произошедшее за секунду до того, как экраны выбросили информацию.

Гарнизон Иррьенкхи не собирался скучать, дожидаясь мчащихся на свидание хманков.

Первый флот не успел развернуться боевым «тюльпаном» из походной «кометы», до оборонной полусферы перестраиваться было еще добрых четыре часа. Самая простая классическая раскладка: «четверной крюк» вгрызается в неудобную, гибридную фигуру — конус.

Впору заподозрить развлечение. Но главный ксенолог флота пришел к выводу, что ррит больше не развлекаются. Значит, обманный маневр…

Руки Маунга взлетели над пультом. Первый готовился маневрировать в соответствии с обстоятельствами и приказами.

Ближайшие минут десять волноваться было не о чем: ракетоноска очутилась в мертвой зоне, заслоненная сотней более предпочтительных целей. Уже вел огонь «Древнее Солнце», сердцевина цветка. Но «тюльпан» продолжал разворачиваться, и скоро его лепесток, частью которого стала «Миннесота», должен был вступить в бой.

Ррит слишком много. Часть останется вне смертоносного «бутона». Достаточно, чтобы помешать «Ямамото» промчаться к Второй Терре мимо завязшего в сражении собрата-«Тодесстерна».

Об этом подумают адмирал и местер Ривера.

— Меняем дислокацию, — настиг сухой, точно компьютерный, голос капитана.

На экране танцевала локальная карта. Построение — «ромашка», проще говоря, плоскость, но уже заворачиваются края; четыре цйирхты, точно пчелы, приникли к сердцевине, меньших кораблей сканеры не различают, но они есть.

133