Дикая раса - Страница 156

156

— Вы пытались вступить в переговоры? — спрашивает местра Надеждина.

Стелле хочется закричать, что ей в спину тыкали дулом, и вот все переговоры, какие были! но перед ней — не Волшебная Бабушка, которую ждут каждый год куда больше, чем Деда Мороза, которая одаряет не всех, зато настоящими чудесами.

Даже не добрейшая местра Алентипална.

Перед главным врачом «Ласкового берега» — триумвир Седьмой Терры.

Ей не жалуются.

Ей докладывают.

— Некоторое время я сама была в числе заложников, — говорит Стелла, чувствуя, как возвращается самообладание. — Мне объяснили ситуацию. Потом… потребовали, чтобы я стала посредником.

— Я не об этом. Вы лично, персонал лечебницы — уже предлагали обменять себя на детей?

Местра Ароян прикрывает веки.

— Они отказались.

— Передать медикаменты?

— Отказались.

— Они сообщают, как чувствуют себя больные?

— Нет.

Алентипална закусывает губу.

— Ясно. Костя?

Одного взгляда на лицо Солнца достаточно, чтобы дыхание остановилось от страха. Стелла сглатывает и переводит взгляд на местера Этцера, сидящего рядом на корточках. Почему-то его вид успокаивает.

— Хорошо оплаченные, — мрачно говорит Полетаев, щурясь. — Вон, мобильные мины шляются… видите, вроде пауков, поблескивают? Это на случай штурма. Я десяток насчитал, пока кругом ходил, значит, внутри еще. Если стандартная модель, при подрыве заденет даже тот корпус.

— Там нет палат, — торопится Стелла. — Процедурные кабинеты.

— Их «крысы» — на крыше, — продолжает Полетаев. — Обычная планировка, я такую видел. На Терре-Три школу захватывали, квазицитами выкуп требовали. При выполнении требований «крысы» снимаются. Пока мины на связи, погоня невозможна. Когда уже нет — есть серьезная фора и шанс уйти.

— Они не выдвигают требований, — всхлипывает Стелла. — Вообще никаких. Уже два часа прошло, как обед кончился. Я уже всем позвонила, кому велели… они сказали, когда официальные лица выйдут на связь, предъявят требования…

— Я — официальное лицо, — спокойно говорит местра Надеждина. — Дайте карточку.

Этцер перехватывает покорно протянутую руку Стеллы.

— Алентипална, — на грани тревоги, — может, лучше подождать? Посоветоваться? Я уверен, что из Города вот-вот…

— Я тоже уверена, — качает головой Бабушка. — Именно поэтому надо поторопиться. Иначе все окажется бестолку. Карточку, Юра. Стелла, как зовут их командира?

— Добрый день, — говорит он, и в голосе слышится улыбка. У карточки только одна функция — аудиосвязь. Алентипална благодарит небо за то, что не видит лица. Ненависть истощает.

— Здравствуйте, местер Эмиз. Моя фамилия Надеждина. Я председатель комиссии по делам несовершеннолетних, и вхожу в триумвират Седьмой Терры.

Бабушка молчит.

И добавляет просительно:

— Я ценный заложник.

— О! — отзывается террорист с интонациями почти куртуазными. — Вы хотите обменять себя на детей?

Алентипална прикрывает глаза. Касается пальцами подбородка. Хмурится.

— Нет. Дети нуждаются в медицинской помощи. Им нужно регулярно принимать лекарства, иначе неизбежны приступы. Возможны летальные исходы. Пожалуйста, пустите меня к детям.

И, обернувшись к дрожащей Стелле, совершенно другим, жестким и властным голосом:

— Шприц-пистолет, насадки, четыреста доз эфарилемина, двести — иммуномодулятора. Быстро!

Одна из медсестер уже бежит к процедурному корпусу.

— Интересно, — говорит местер Эмиз. — Очень интересно, любезнейшая местра Надеждина. Вы даже не поинтересовались нашими требованиями.

— Прежде всего — жизнь, уважаемый местер. О политике можно позаботиться потом.

— Мне нравятся нестандартно мыслящие люди.

— Если бы вы хотели выполнения требований, вы бы не стали держать их в тайне так долго, — мягко объясняет Алентипална. — Поэтому я думаю, что цель вашей акции — устрашение.

— Мне нравятся мыслящие люди, — Эмиз смеется. — Буду рад побеседовать с вами. Идите.

Алентипална берет из рук подоспевшей медсестры серую сумку с жесткими боками. Осторожным, плавным движением снимает с плеч главврача белый халат — Стелла только рот успевает открыть — перекидывает через руку.

Трогается с места.

Туки-тук — стучат каблуки: женщина в сером деловом костюме идет по аллее вдоль скверика, через площадь перед столовой, под сотнями взглядов со всех сторон — в лицо, в спину, со спутников в небесах. В руке у нее маленький чемоданчик, серый, как ее костюм, серый, как ее глаза.

В чемоданчике — две сотни жизней.

Эмиз встречает ее у дверей.

Кайман, наблюдающий за встречей, глухо, злобно шипит: с боков ублюдка защищают колонны крыльца, точно перед собой он держит Алентипалну. Лучше амортизаторов стреляют только корректоры, но этого снять не удастся…

Его лицо — странное, неподвижное, с белесой кожей. Маска из биопластиковой ленты, под которой никакой сканер не прочтет истинные черты.

Полетаев едва успевает остановить соратника: Этцер невольно рвется ближе к цели. Отсюда перехватить контроль над чужим биопластиком невозможно, а как неплохо было бы поглядеть на сцену пожирания гнусной рожи ее собственной маской…

— Не надо, — ровно говорит Солнце. — Он не один. И там мины.

Эмиз Флорес смотрит Алентипалне в лицо. Его глаза чуть сужаются: под маской улыбка.

И стреляет.

— Успокой сердце, Ми-тян, — говорит Терадзава, показываясь в дверях тясицу. — Ты не совершила никакой ошибки.

Минако-химэ, глядя в сторону, сжимает кимоно у горла.

156