Дикая раса - Страница 30

— Разрешите представить, милая местра, — флегматично говорит Начальник Порта. — Местер Гуго, мой младший брат. Гуго, местра Анастис.

— И здесь эта морда?! — гневно орет Гуго в ответ.

Выражение лица Анастасии не поддается описанию.

Люнеманн-старший едва сдерживает смех: братец, рассвирепев и, невзирая на раннюю пору, уже слегка выпив, не слушает Рихарда и не замечает девушки у себя за спиной.

— Не волнуйтесь, местра Чигракова, — бархатным голосом объясняет Л’тхарна, глумливо наставив уши торчком, — это мне.

— Блевать меня тянет от твоей хари!

Л’тхарна невозмутимо приподнимает верхнюю губу, демонстрируя клыки.

— Мы с ним как двуликий Янус, — куртуазно объясняет Рихард Анастасии. — Люнеманн ксенофильствующий и Люнеманн ксенофобствующий…

Гуго бурчит что-то про двуликий анус.

— Фу, Гуго, — говорит старший брат. — Здесь дама!

Родственник уставляется на него исподлобья.

Правый глаз буяна изжелта-сер и многоопытен, а левый светится чистой младенческой синевой. Это неспроста: лет тридцать назад левый глаз Гуго Люнеманна был утрачен последним при героических обстоятельствах, и вот чудотворцы Седьмой Терры вырастили его заново.

— Глаз видит? — заботливо спрашивает старший брат.

— Искусственный лучше видел.

— Еще бы, — хмыкает Рихард. — Там-то была наводка на резкость…

— Собачье дерьмо!

— Если не нравится, могу выбить, — по-братски предлагает корсар.

Гуго заходится хохотом.

— Мало мне своих нкхва, еще и у тебя юморок! — и внезапно делается смертельно серьезен.

— Рихард! — хмуро говорит он. — Объясни мне вот что. Я прилетаю весь в мыле. У меня есть что тебе сказать и это серьезно. Я прилетаю и узнаю, что ты уже месяц, оказывается, планируешь сегодня отбыть! А я об этом ни сном, ни духом!

Начальник Порта обреченно закрывает глаза. Братья Люнеманны всегда работали раздельно. Мало кому могло прийти в голову, что джентльмен Рихард Ариец и бандит Одноглазый Гу состоят в близком родстве. Иногда это оказывалось полезно… но почти всегда — неприятно.

Сейчас — в особенности.

— Гуго, — сухо спрашивает местер Люнеманн, — а почему я должен тебе докладывать?

«Почему ты не сподобился явиться хоть на пять минут раньше? — таится за этой сухостью. — Сколько раз мне повторить, что разговаривать сейчас нельзя? Здесь женщина, посмотри на нее, вспомни, что я не вожу с собой шлюх!»

Но Гуго корсар из корсаров. И закончит как истый корсар — спившись…

— А почему я всегда думаю о твоей выгоде, Рихард? — ярится он. — А тебе на меня срать?

— Гуго, разуй глаза, коли теперь уж их у тебя две штуки. Здесь дама.

— Да посрать мне на твою девку!

Чигракова усмехается. Она понимает, что Начальника злит не грубость брата, и даже не то, в каком свете перед ней выставляет Рихарда дикарь Гуго.

— Дерьмо, дерьмо! — вдруг шипит Гуго и начинает ожесточенно тереть синий глаз. — Эта сволочь еще и чешется, как… дерьмо!

Рихард вздыхает.

— Вы наверняка забыли про капли, местер Гуго, — мягко встревает из угла Анастасия.

— Гуго, ты привез с Урала капли?

— Какие, к дьяволу, капли?! Водку я оттуда привез, — рявкает Гуго, продолжая страдать. — У меня полный корабль русской водки!

— Болван.

Так же внезапно Гуго прекращает шуметь и дергаться. Складывает руки на коленях. Разные глаза часто смаргивают, и вид у свирепого пирата почти испуганный.

— Рих, — шепотом говорит он. — Я уже неделю… не могу. Я не алкоголик, ты же знаешь. Ну… пока не алкоголик. Но это точно. Я не могу. Спать не могу, есть не могу. Мне страшно…

— Delirium tremens, — сталь звенит в голосе Рихарда, но мысль: «Только этого не хватало…» — проносится, полная почти отеческой грусти.

— Я же сказал, я не алкоголик! — взвизгивает Гуго. — Эти суки промыли мне мозги!!

«Было бы что промывать», — отчетливо, хором думают Рихард и Анастис.

— Ты бы видел его бороду! — свистящим шепотом выговаривает Гуго, ежась. — Он черт, Рих, говорю тебе, черт! Я лежу под лампой в фиксаторах, а он ходит! Ходит!

— И смотрит? — ледяным голосом уточняет Рихард.

— Ну.

— Так ты, значит, закупил водки?

— «Белый Кремль», строго для внутреннего потребления, — гордо докладывает Люнеманн-младший. — Алмаз жидкий! Рихард! Я ее не пил! Он знал, что я Люнеманн! Борода!

— Прямо так и сказал — «я, Гуго, знаю, что ты Люнеманн»?

— А вы не местера Ценковича имеете в виду? — снова улыбчиво журчит из угла Анастасия.

— Ну да, — злобно косится Гуго. — Ценкович.

— Как вы догадались? — поднимает лицо Начальник Порта.

— Чисто случайно, — Чигракова пожимает плечами, на лице у нее написано, что ситуация стала ясна и незанимательна. — У местера Ценковича неповторимая борода. И он, как министр здравоохранения, вполне мог бывать в центре, где лечился ваш уважаемый брат, любезнейший местер Рихард. Элия Наумович обладает фантастической харизмой, и порой… — она неопределенно разводит руками, — может показаться странным.

«…его спьяну перепугаться можно», — сообщает выгнутая бровь особистки. Люнеманн-старший убирает за ухо прядь волос, подтягивает к себе листок одноразовой электронной бумаги, перекидывает на него документ с зкрана. «Однако, — думает Рихард, — плотно же они за меня взялись». Он слегка ошарашен. Братцем Гуго интересовался один из членов семитерранского триумвирата.

— Хорошо, — резюмирует он, обменявшись с Л’тхарной скользящим взглядом, — надеюсь, я уделил тебе достаточно внимания, Гуго. К твоему сведению, «Ирмгард» должна была подняться десять минут назад. Я все понял. Не задерживай меня больше.