Дикая раса - Страница 52

Форма должна соответствовать сути.

…Люнеманн шагает по тропе, сосредоточенно глядя под ноги. Темный песок прибит вчерашним дождем. Немец не настолько погружен в размышления, чтобы забыть о почтенном спутнике и его возрасте. Терадзава в прекрасной форме не только для собственных лет, но и для люнеманновых, однако показывать это не собирается. Пусть молодой король изъявляет почтение, умеряя шаги.

— Итак, новый саммит спустя год после предыдущего…

— Анкайский год.

— Полтора земных. Небольшая разница, учитывая, что прежде встречи случались что-то вроде раза в столетие, — иронизирует Терадзава.

— Моя рритская охрана находит, что х’манки торопливы, — тем же отвечает Люнеманн. — Учитывая их скорость реакции, это что-то да значит.

Японец останавливается.

— Взгляните, какой вид на залив, местер Люнеманн. Эти деревья — настоящие красные клены. Чудо, что они прижились здесь. Пройдет пара месяцев, и вид станет поистине божественным. Сейчас туман уже растаял, но по утрам здесь так тихо…

Рихард ждет. Попытки Сигэру, больше века не видевшего Земли, придумать собственную Японию могут вызвать умиление лишь у наивного человека. Терадзава эстет, но не романтик.

— А в отношении анкайских саммитов ваша рритская охрана тоже находит вас торопливым?

Вот оно.

— Вам все известно.

— Вам тоже, — кивает Сигэру. — Мы оба компетентные люди. Вы хотите знать мое мнение, Рихард?

— Я хочу получить ваш совет, любезный мес… сенсей. Я знаю, что вы и сейчас радеете о благе Порта.

Терадзава клонит лицо долу, превращаясь в сумрачного идола Власти.

— Признание Порта повлечет за собой чудовищные убытки для бизнесменов и столь же чудовищные прибыли для чиновников, — говорит он. Рихард терпеливо выслушивает давно известное: столетний старик ничего не говорит попусту. — Задолженность по налогам станет такой, что позволит ужасающее насилие над крупным капиталом. Поэтому любые взятки бессмысленны, правительство нашего Ареала признает Порт. Если вы откажетесь от одной дурной идеи.

Люнеманн поглощен созерцанием кленовой рощи.

— Индикарты галактического действия для всех граждан Порта, — продолжает бывший Начальник. — Почему вы непременно хотите оделить ими ррит? Сделайте для них исключение, и вы получите все.

Рихард отрицательно качает головой.

— Вы дали обещание? — полунасмешливо цедит Терадзава.

— Вы представляете себе короля, предающего свою гвардию?

— Признание колонии на Порту. Что дальше? признание Кадары и запрет на добычу кемайла? Возвращение планеты?

— Возможно.

— Конечно, возможно. Но это вскроет чудовищное количество военных и финансовых преступлений, немыслимые махинации с общественным мнением, фантастические подлоги. Те люди, которые именно ими заработали на свой биопластик, не только живы, но и находятся на высоких постах. Местер Люнеманн, на ваши условия Земля не пойдет никогда.

— Это проблемы Земли.

Японец разворачивается — выверенным, резким, совершенно не старческим движением. Взор его мрачен.

— Люнеманн! — он повышает голос. — Расторгните все договоры с Уралом, которые вы имели глупость заключить! Не вступайте ни в какие соглашения с ними, повторяю, ни в какие!

Рихард смотрит с вежливым удивлением.

В глазах Начальника Порта покой и холод.

— Вы даже не сможете пожалеть об этом, потому что просто ничего не поймете! — свирепо рубит старый корсар.

— Вас так страшит Райский Сад? — с легким сожалением спрашивает Люнеманн. — Чем семитерранская спецслужба отличается от остальных? С ними всего лишь нужно уметь обращаться.

— Это не спецслужба, — глухо рычит Сигэру.

— Что же, в таком случае?

— Вас не настораживает, что никто не знает ответа на этот вопрос?

В тени японских кленов шаловливо вьются, играют две терранские радужные ласки. Любовное посвистывание и воркование зверьков далеко разносится под кронами. Ветер чист и свеж, как колодезная вода.

— Я не собираюсь мешать Рихарду, — медленно и негромко говорит местер Терадзава. — Нет, я не стану ему мешать…

Стрекозой над осенним озером, неуловимой тенью взмывает «Ирмгард» над океаном, над горными пиками, над Кокоро, дворцом-сердцем. Сидя на террасе, возле жаровни, местер Терадзава, гостеприимный владелец архипелага, следит за яхтой сумрачным взором. Истекли три дня, диктованные этикетом, бывший Начальник не стал удерживать преемника, и провожать Люнеманна к космопорту тоже не счел нужным.

«Анкайский саммит, — думает Терадзава. — Люнеманн по-прежнему намерен добиться встречи в этом году… И она будет».

Минако-химэ подходит, кладет ладонь на отцовское плечо. Нежная рука девушки тяжела, как свинцовая. В такие минуты вспоминается, что в действительности принцессе сорок пять.

Старый отец печален.

— Гайдзин не хочет зависимости от Древней Земли. И не понимает, что ставит Порт в горшую зависимость от Седьмой Терры. Он думает, Урал — это та же Земля, только моложе, злей и сговорчивей.

Ми-тян, точно срезанный цветок, клонит голову набок: в прекрасных глазах внимчивая тихая грусть. Принцесса ворошит угли в жаровне. Покрытая старческими пятнами рука протягивается над алым пылом.

— Я не стану ему мешать, — раздельно повторяет Сигэру. — Я ему помогу… пусть он и не сразу поймет это.

Минако вскидывается в испуге.

— Ото-сан! — шепчет принцесса, — неужели ты пойдешь на…

— Ни в коем случае, милая, — успокаивает ее древний король. — Я только случайно уроню камень.